Форум » Книги про лошадей » Лошадиная энциклопедия в европейском варианте! » Ответить

Лошадиная энциклопедия в европейском варианте!

Кисонька: Лошадиная энциклопедия Александра Невзорова Пролог Мы не знаем ни имени этого рыжего скифского коня, ни его породы. Две с половиной тысячи лет назад он был убит над гробом безымянного, для нас, скифского владыки. Убит, вместе с его женами и слугами. По не разгаданному до сих пор, погребальному ритуалу у скифов, в склеп, к телу царя, конь пришел увенчанный золотыми оленьими рогами, в войлочной, обшитой и обвешанной иранским золотом маске. Он абсолютно все понимал. И когда его возвели в красную от факельного мерцания погребальную камеру и молча повели вдоль огромной колоды с телом, к которой были привязаны тихо завывавшие, ждущие своего удара кливцом в затылок женщины старого царя. Он совершенно точно знал, что случиться именно сейчас с ним. Он очень долго жил с людьми и очень хорошо выучил их. С того момента две тысячи пятьсот лет он пролежал возле тела царя, пока курганы пурочища Позырык – долины большого улагана в восточном Алтае не были вскрыты и обследованы. -------------------------------------------------------------------------------- - А теперь его последним домом, его огромным курганом стал Эрмитаж в Петербурге. Позырыкского коня все воспринимают как некий супер экспонат, как потрясающий памятник эпохи, потому что нет, действительно, не одной больше мумии лошади в таком возрасте – этому мальчику две с половиной тысячи лет. И мало кто его рассматривал как лошадь, хотя и как о лошади, о нем можно сказать тоже очень многое. Во первых, ему было где-то восемнадцать лет, восемнадцать, наверное, к девятнадцати. Это был, безусловно, жеребец, судя по клыкам. Он был довольно высок. И имел в высоту, судя по пропорциям, судя по косой длине плеча, имел где-то не меньше пятнадцати ладоней – это почти 153 сантиметра. Для той поры это очень высокий конь. -------------------------------------------------------------------------------- В ту весеннею, черную, смертную ночь его провели вдоль колоды и сняли рогатую маску, чтобы войлок, кожа и иранское золото маски не помещали бы крючконосому бородатому скифу нанести удар. Ему протянули последнею чащу с зерном. Когда он начала есть, завывавшие жены смолкли, не из жалости к коню, они тоже знали ритуал и знали, что как только умрет конь царя, через секунду убьют и их. Но конь, все же был первым, ибо любим был более жен. -------------------------------------------------------------------------------- Во лбу его всего один удар кливцом, тем самым ритуальным кливцом, которым конь убивался над могилой его хозяина. Всего один удар кливцом. -------------------------------------------------------------------------------- Это означает и то, что крючконосый хорошо знал свое дело и то, что конь не дернулся не метнулся, что принял этот удар так же, как привык принимать от человека все. -------------------------------------------------------------------------------- Осенью 1535 года, в день Святого Франциска, шесть епископов и благочестивое рыцарство, всего 43 герба, осенясь крестами и хоругвами великой процессии со звоном и пением вели одержимого дьяволом коня к заготовленному для него костру по обвинению в прямой и однозначной связи с дьяволом, подтверждением которого служили ее сверхъестественные способности, были приговорена к сожжению учена лошадь. В действительности, если верить современникам, просто поразительно талантливый конь из бродячего цирка, конь которого звали Аннабель. Если разобраться, Аннабель не делал ничего плохого или сверхъестественного. Так, всякие милые цирковые пустяки, вроде послушания голосу, умения считать и приносить по команде разные вещи. Но наличие у лошади разума, обладателем которого не могла быть, по меркам церкви, лошадь, было верной приметой одержимости этой лошади дьяволом. И так, в день Святого Франциска шесть епископов и благочестивое рыцарство вели одержимого дьяволом коня к заготовленному для него костру. - Лошадь Аннабель подверглась всем ужасам, так называемого, обряда экзорцизма, т. е. изгнания дьявола. Ей засовывали горящие угли в уши, ее истязали и хотели даже вспороть живот, для того, чтобы обнаружить, не прячется ли там дьявол, который мог бы и объяснить и удивительные ее способности. Но не стали вспарывать, поскольку решили, что она от этого, скорее всего, умрет и публика будет лишена огромного удовольствия и развлечения созерцать сожжение лошади одержимой дьяволом. Коню огласили приговор и возвели на костер, избитый и запытанный, полумертвый конь, поведение которого было всего на всего следствием того, что он доверился человеку, полюбил и радовал чем мог, отчаянно сопротивлялся. Его приковали к стене. Благочестивая толпа заходилась в радостном неистовом вопле, предвкушая как именно будет жариться во священном огне затаившийся в лошадином теле дьявол. Цирковая девчонка, которая учила Аннабель и прожила с ним годы пыталась перерезать коню горло, чтобы избавить его от мук, но была забита палачами. Костер быстро запалили и поскольку дрова были хорошенько подсушены, сразу же поднялся высоченный и очень жаркий огонь, охвативший коня. Горящий конь кричал так страшно, что тронул своими муками нескольких рыцарей, решившихся все же заколоть его, чтобы избавить от мучений, но епископы запретили делать это и вокруг костра с пылающей, орущей лошадью началась людская бойня. Сердобольных рыцарей перекололи и опрокинули, так как епископские стражники были гораздо многочисленнее. Они желали, чтобы дьявол все же был испепелен живьем. Тогда убили много рыцарей, пажей и горожан. Аннабель сгорел заживо, заходясь в диком крике. Хотя это было, всего на всего, отчаянное ржание, ибо не верилось коню, что люди могут так, епископы утверждали, что столь громкий крик был голосом самого дьявола. Впрочем, мы знаем примеры и иного рода -------------------------------------------------------------------------------- В 12 веке огромное брюхо Поднебесной империи вспороли племена чжурдженей, накатившие на все северные и северо-восточные провинции Китая. Чжурджени грабили и убивали всех с большим удовольствием без разбора. К тому времени относиться история о даоском отшельнике Юэ Фее. Чжурджени перебили весь его монастырь, ослепили его настоятеля Юэ Фея, для забавы вырезали глаза старому монастырскому коню и отправили двух слепцов: отшельника и коня вместе скитаться по окраинам Шансьи. Юэ Фей не умел ездить верхом, никогда не садился на лошадь и просто брел рядом с нею, долго шагая рядом, он постиг и безграничную доброту лошади и ее отчаяние, и полюбил ее. Чжурдженьские патрули потешались над слепцами, крича Юэ Фею, что даосу не нужны глаза, чтобы найти свой путь. На пятнадцатый день скитаний их путь преградила богиня с серебряным лицом – милосердная Гуань-Инь. Ее послали боги, дав с собой омытые и исцеленные глаза даоского мудреца, наказав вернуть их Юэ Фею. Но Гуань-Инь, небесная озорница, решила пошутить и предложила Юэ Фею выбор: - «Одному из вас я могу вернуть возможность видеть мир. Выбирай, если будешь выбирать». - «Мир должен видеть тот, кто понимает его правильно. Верни глаза старому коню» - ответил богине с серебряным лицом даоский отшельник Юэ Фей. И Гуань-Инь поступила так, как решил монах. Она отдала коню омытые на небесах и исцеленные глаза даоса, глаза, наполненные великой мудростью и великой добротой. Часть I Страница: 2/6 Часть I Вообще-то конфликту человека и лошади уже много тысяч лет. Именно взаимоотношение с таким поразительным существом как лошадь, показывает насколько глуп, безжалостен и жесток может быть человек. Или наоборот – благороден, добр и светел. Но мы, к сожалению, будем вынуждены рассмотреть первый, гадкий вариант, поскольку именно он, гадкий вариант, является абсолютно общепринятым и общепризнанным – вариант жестокости. За иллюстрацией лучше обратиться к гениальной книге Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера». Как вы помните, Гулливер попадает в страну гуингмов, непосредственно лошадей. У гуингмов в рабстве находиться йеху – лживые, агрессивные, похотливые твари. Очень легко узнается человек. -------------------------------------------------------------------------------- Йеху ненавидят гуингмов и живут мыслью отомстить им. Считается, что гений Свифт оскорбил этой книжкой человечество. - «Эти идиоты, я имею в виду читающее человечество, извелись. Они ужасно хотят доказать, что то, что написано в странствиях Гулливера – лилипуты, великаны, гуингмы – все это лож и безумная фантазия декана собора Святого Патрика, господина Джонатана Свифта. Они ищут доказательств. Они ищут жало гигантской осы. Они ищут маленьких овечек. Ищут. И не находят.» Конечно, как видите, он ерничает. Им рулит младенческая обида гения, разъясняющая очевидное, но это очевидное так мерзко, что принимать его не хочется ни кому. -------------------------------------------------------------------------------- Свифт. Свифт, впрочем, знал, что пожелавшему понять, он всегда сможет предъявить главное доказательство. -------------------------------------------------------------------------------- - «Оно здесь, в оранжерее. Идемте. Идемте, идемте.» Он продолжал ерничать, задираться и кокетничать по пути в свою оранжерею, где сидело на цепи его главное доказательство, которое он, собственно и собирался предъявить. - «Настоящего йеху» Как выяснилось, у йеху, который уже загадил всю оранжерею, были любимые игрушки, и только в них он с упоением играл: красный редингот, жокейка и хлыст. У свифтовского цепного йеху было несколько очень важных дел: гадить, чесаться, обжирать, отрывая зубами, клочья шкуры, протухшую телячью голову. Но и когда он гадил, и когда чесался, и даже когда обдирал шкуру со своей подтухшей телячьей головы, он всегда ждал. Он ждал, порой долгими месяцами, пока о нем забывали, и не было необходимости его кому-нибудь предъявить. Он ждал, когда к нему прейдут и принесут его игрушки, так любимые им. Не то, чтобы он был особенно мерзок, он был достаточно обычен, и он ждал, ждал своих игрушек. Он принимал их с благоговением, терялся от переполнявшего его мутного счастья, так что не сразу попадал руками в рукава красного редингота. Эта тварь волновалась, наблюдать за ним было омерзительно, но забавно и чтобы не кричали ему в этот момент он не воспринимал, ибо был по настоящему счастлив. Он играл. Омерзение, которое он видел на лицах пришедших людей, только подогревало его. Он играл, пьянел, шалел от игры, представляя себе под собой в своей полной власти, то пронзительное воплощение доброты и благородства, что в великой книге Свифта, именовалось как гуингм. - «Скажи мне, а уже родился тот мерзавец, который сказал, что йеху – это звучит гордо? Бедные гунигмы» -------------------------------------------------------------------------------- Все так и есть. Сладкие сказочки об отношениях человека и лошади – это именно сказочки. И не случайно свифтовский йеху предстаем перед нами в красном рединготе и жокейке. Именно спорт, так называемый конный спорт, стал концентрацией желания и умения человека истязать лошадь. -------------------------------------------------------------------------------- Впрочем, об этом чуть чуть позже. Сперва я вам хочу разъяснить предназначение всей вот этой железной дряни – мундштуков, пелямов, трензелей. Без этих штук взаимоотношения человека и лошади кажутся не возможными. Впрочем, начну я чуть чуть из далека. -------------------------------------------------------------------------------- Франция, 17 век. Здесь создается школа самой сложной виртуозной работы с лошадью – От Эколь. Ее создали три мастера – Антуан де Плювинель, автор трактата «Наставление королю», Франсуа Гериньер, автор «Всаднической школы», шевалье де Нестьер. Последний был менее знаменит, хотя сделал больше прочих, например, изобрел испанский шаг – основополагающее движение От Эколь. -------------------------------------------------------------------------------- Шевалье де Нестьер изобрел тот самый жуткий, поразительный, фантастический обряд, через который должен был пройти всякий новичок, пожелавший учиться у де Нестьера. Ритуал заключался в том, что каждому новичку на голову одевалась специально сшитая для человеческой головы уздечка. А в рот вставлялось железо, то самое, которое находиться во рту лошади, когда ею управляет всадник. И тогда, то сам де Нестьер, то старшие, уже прошедшие в свое время этот обряд ученики, брали поводья и начинали работать этим железом в человеческом рту так, как человек работает им в лошадином. Ученик де Нестьера на всю свою жизнь должен был запомнить и понять, какую боль испытывает лошадь при так называемой верховой езде, пусть и самой мастерской. И действительно, тот, кто прошел этот крестный путь, кто прошел вдоль старой версальской стены, с лошадиным железом во рту, навсегда запоминал этот, как выражались тогда, в зарождающейся От Эколь, вкус боли. - «Как на вкус железо?» - «На вкус, как боль». -------------------------------------------------------------------------------- Де Нестьер, конечно же, совершенно гениален. Существует великая иллюзия, заключающаяся в том, что лошадью в спорте, в телеге, в кавалерии управляет человек. Это не так. Лошадью управляет – боль! Болью лошадь останавливается, болью направляется и болью поворачивается. По сути дела, вся история верховой езды – это история лошадиной боли, но об этом как-то не очень принято говорить. А начиналось все, начиналось все очень просто и страшно, начиналось все вообще с маленького колечка. Много тысяч лет назад, желая управлять лошадью человек использовал кольцо, которое вбивал, вот примерно таким образом, сюда, в ноздри. Проламывая носовую перегородку. К кольцу привязывались две веревки и благодаря этим двум веревкам, осуществлялось управление лошадью. Способ был жестокий, но очень тупой и абсолютно не эффективный, потому что кольцо быстро врастало, острота боли терялась. И тогда человек начал выискивать у лошади еще более уязвимое, еще более нежное, еще более чуткое место, для того, чтобы управлять ею. Он нашел это место. Этим местом оказался рот. И тогда было изобретено, то, что на всех языках мира называется примерно одинаково – лошадиное железо. Часть I Страница: 3/6 Железо Смысл лошадиного железа совершенно не изменен, предназначение у него только одно: причинение лошади боли во рту. Конструкционно железо 8 века до нашей эры ни чем не отличается от современного трензеля. Человек всегда строил свои отношения с лошадью на причинении ей боли во рту. И даже тогда, когда не был вооружен такими вот колоссальными и сложными приспособлениями, он все равно всегда старался воздействовать на рот. -------------------------------------------------------------------------------- И даже индейцы северной Америки, в тех случаях, когда речь шла не об особых лошадях, не о лошадях, воспитанных Шунка Вакан Юхави Чаша – кланом лошадиных заклинателей и то воздействовали на рот лошади грубым, примитивным образом с помощью специальной ипахте, так называемой индейской уздечки. -------------------------------------------------------------------------------- Индейская уздечка представляла собой петлю на нижней челюсти лошади, через которую, собственно говоря, и осуществлялось управление. -------------------------------------------------------------------------------- Есть несколько великолепных коллекций лошадиного железа. Есть коллекция Эрмитажа, хранящаяся в запасниках Рыцарского зала, поверьте – несравненная коллекция, включающая в себя все образцы человеческой хитрости и подлости и все, что является чистой, абсолютной аллегорией не желания человека искать другой путь отношения с лошадью. Есть очень не дурная коллекция в Шантильи, в бывших конюшнях принца Конде. Есть небольшое, но с чувством подобранное собрание Марио Люраши. И везде мундштуки, пелямы, трензеля и везде они одинаковы. Пронаблюдать за действием железа можем на любых спортивных соревнованиях, ибо именно в спорте жестокость его применения приведена до абсолюта. А о спорте все равно надо говорить, ибо в мировой истории лошади он, разумеется, пусть трагическое позорное, но все же очень видное место.

Ответов - 9

Кисонька: Часть I Страница: 4/6 Спорт Просто, надо внимательно наблюдать не за тем, перепрыгнула ли лошадь крашенные палочки или не перепрыгнула, а всмотреться в ее глаза, в ее рот, чтобы за мишурой разглядеть ее мучения, надо просто переключить внимание с сюжета «Перепрыгнула или нет», на саму лошадь – это не трудно. Но вот здесь все замечательно хорошо видно. Вот язык. Как вы представляете себе, язык – это место, где концентрируются нервные окончания и различного рода вкусовые рецепторы – это чрезвычайно чувствительная часть организма. И вот здесь видно, что защемленный железом, мало того, что он защемлен и вот так вот, задвинут железом, но он еще и оттянут, затолкан практически обратно в глотку лошади. На самом деле, язык у лошади лежит вот здесь. Вот здесь вот видно, до какой степени глубоко, силой человеческих рук и железа он затащен обратно в глотку. Вот тот самый чувствительнейший язык. Физиологи такую боль, которую причиняет обычное железо, характеризуют как чрезвычайно сильную. Сейчас я вам разъясню, что делает этот милый молодой человек. Он совершает то, что на языке спортсменов называется термином цмыканием. Цмыкание – это такой усиленный перебор поводом из одной стороны в другую, такая пилежка поводом. Пилежка поводом приводит к тому, что на нижней челюсти, на беззубых частях нижней челюсти, где кость прикрыта тоненьким, тоненьким слоем слизистой, вот эта кость нижней челюсти просто начинает дробиться. Ну, вот здесь опять все очень хорошо видно. Это трензель, это рот лошади. При усиленной работе поводом, при так называемом цмыкании, мало того, что перекрестье трензеля впивается в небо, загребает, защемляет и загребает язык лошади в глотку, он еще и дробит зубы. Смотрите внимательно, что происходит с головой. От постоянных ударов железом по челюсти, по тому месту, где очень близко расположены тригеминальные нервы, у лошади образовывается, так называемая, болевая клоническая судорога. Но помимо всего прочего они еще и бьют. Бьют много, старательно, тщательно, от души. Бьют по крупу, по плечам, по бокам, по шее, по глазам, по голове. Бьют старики, бьют мастера спорта, бьют просто молодые люди и учат бить детей, учат этому садизму детей, учат бить эту парализованную болью во рту лошадь. Причем, бить, так что бы она, как называется на языке спортсменов, чувствовала. У них это называется дипломатическим словом наказание. -------------------------------------------------------------------------------- К примеру, на этих, а это самые типичные соревнования, не был удален с поля, снят за грубость или жестокость. То, что вы видите, не запредельщина, а просто норма. Повторяю, это были обычные официальные соревнования, проводившиеся под эгидой федерации конного спорта России. Вот она, долгожданная и полная мерою, месть йеху, его мечта и его вера. Побои абсолютная норма. Спортсмены бьют лошадь на тренировках, чтобы сломать ее и заставить перепрыгивать ее эти чертовы крашенные палочки, лошадь бьют до соревнований, чтобы взбодрить. Лошадь бьют на соревнованиях и после них, чтобы загрузить в коневоз и увезти. Стоит послушать откровения спортсменки, чтобы представлять себе реальность конного спорта полностью. - «Ну, чем круче спорт, чем выше уровень, тем сильнее бьем. Иногда проводим уроки послушания. Это когда бьем впятером, вшестером, ну чтоб ей не вырваться было. Вот в глаза летят… Да. Хлыстом дашь по глазам, то вытечет, то бельмом пойдет. Ну ладно, это уж издержки производства… так сказать. Ну а как не бить? Если она прыгать не хочет? Она прыгать должна, а не выделываться. А заставить прыгать можно только битьем. Кто больше, кто меньше, бьют все. Обладайте, как у меня лошадью… Пока ей до крови не налупишь, в общем, она прыгать не начнет. Ну, там примочки всякие еще есть. Кто примочки всякие любит. Ну, кто цепями по ногам.» Но вот разговор о привыкании лошадиного рта к боли – это абсолютный вздор. -------------------------------------------------------------------------------- Ведь что такое привыкание? Это адаптация живых тканей к воздействию на них, т. е. то, что по русски называется – мозоли. Но на слизистой оболочке мозоли не образуются – это закон физиологии. А рот – это сплошная слизистая, здесь привыкания нет и быть не может. Стоит взглянуть на последствия идиотской забавы по имени конный спорт, но последствия тщательно прячутся. -------------------------------------------------------------------------------- Вот я не могу здесь определить, что с ним такое. То ли, это выбитые зубы, то ли, это разорванные губы, то ли, это более серьезная штука. Я просто очень хорошо знаю, что именно так, хорошо знаю, что именно так заканчивается и что именно это является оборотной стороной, оборотной стороной всяких спортивных соревнований. В конном спорте, помимо конкура, есть и еще дисциплины. Есть, например, спортивная выездка – явление недавнее и малозначительное в мировой судьбе лошади, практикующее помпезное исполнение очень простеньких элементов. Более точным является принятое в Европе название – дрессаж, так как все движения лошади являются рефлекторными и вызываются лишь болевыми раздражителями. Как и во всем конном спорте, опять таки, все основано на избиении и болевых приспособлениях, примерно таких же, но еще более сложных и изуверских, чем принятые в конкуре. Поясняю. Это мундштук. Широко используется в спорте и служит как инструмент для причинения уже совершенно не выносимой, парализующей боли. Помимо боли, которую причиняет трензель, а мы в этой боли уже разобрались, мундштук вершиной излома на грызле давит на верхнее небо с особой, огромной силой, которую ему обеспечивает рычаг, вот эта длинная, так называемая щечка мундштука. Более того, есть еще одно садистское приспособление, так называемая цепочка. Дело в том, что подбородок у лошади страшно нежный. Тут нет ничего кроме кости и тоненького слоя кожи и опять же здесь ветви тригеминального нерва и вот эта цепочка, при работе мундштука, она начинает работать, и пережимает ветви тригеминального нерва и впивается, по сути дела, в кость. -------------------------------------------------------------------------------- И ради адреналинчика, амбиций и вот этого картона с ленточкой, называющегося розеткой, спортсмены и подражатели спортсменам будут и дальше рвать рты, избивать и снова рвать рты, ломать ноги и рвать сухожилия потрясающему, мудрому, столь же благородному, как и беззащитному существу по имени лошадь. -------------------------------------------------------------------------------- Конный спорт, по сути, не может считаться и не может являться спортом как таковым. Более того, конный спорт насмерть дискредитирует саму благородную и великую идею спорта. Да, спорт – это рекорды, спорт – это победы, но рекорды и победы, купленные ценой собственного пота, собственной крови, страданий, преодоления себя. А конный спорт, есть паразитация на физических возможностях другого существа, абсолютно не согласного заниматься спортом и понуждаемого к этому болью и побоями. Какой же это спорт? -------------------------------------------------------------------------------- Примерно такая же подноготная и у прочих человеческих забав с лошадьми – у скачек, к примеру. Часть I Страница: 5/6 Малышка Терезия Волшебны и легки сны юной скаковой кобылы Терезии Третей, что сегодня оказалась на операционном столе «Росдейл и Партнерс» в Нью-Маркете. Тут абсолютная тишина, тут абсолютная стерильность, абсолютная техника и великие руки Ричарда Пайена – всеанглийской звезды ветеринарной хирургии. Терезия Третья спит. Из ее разбитых суставов ушла боль и фторотановый газовый наркоз, милую красавицу кобылу прочь со стола в огромные высокотравные левады к матери и сестрам. И тогда красавица Терезия начинает свой бег. Своей беготней спящая красавица несколько поднарушила порядок и ход операции, но все быстро восстанавливается, продолжается и заканчивается. Но пока фторотан не закончил своего газового действия девочку нужно освободить от различных хирургических тряпочек и накидочек, чтобы ни что не нарушило ее светлый сон и сонную переместить в специальную, по-русски говоря, отходочную комнату. Забавное, все же, существо – человек. Злобное, упертое, глупое, но все же порой очень трогательное. Уже тридцать веков человек страстно изучает лошадь и прилагает все мыслимые и не мыслимые усилия. Он лечит ее, избавляя от боли и страдания. Сперва, разумеется, он прилагает множества усилий, чтобы эти страдания лошади причинить, причем изобретательность проявляет фантастическую. Человек, почему то, уверен в своем праве причинять лошади боль. Малышку Терезию изувечили скачки, ее судьба типична после первого скакового сезона. Ричард Пайен сегодня исцелил ее, совершив дико дорогую, по своей стоимости операцию. По сути, исцелил, лишь для того, чтобы она скакала снова, разбивая суставы и разрывая сухожилия. Но когда, когда уже стоимость самого лечения будет превосходить стоимость самой малышки, хозяйка Терезии купит себе другую лошадь, а малышка Терезия уйдет в никуда, под ножом или прямо на поле, или разбитая и оголодала, или окончательно добитая, заигравшимися в спорт красноморденькими и белобрысыми аккуратными англичаночками в черных и синих бархатных касках, направиться девочка к небесным левадам, к своему лошадиному богу. Но это будет потом. На момент выхода фильма, я это знаю точно, Терезия Третья жива и здорова. Скаковой сезон, который она, возможно, переживет, только начинается. - «Ее доставляют в специальную мягкую комнату, в специальную мягкую комнату, где и стены и полы предназначены для того, чтобы амортизировать практически любой, практически любой удар и практически снять любую травму, которую может нанести себе лошадь, когда она будет вставать после наркоза. -------------------------------------------------------------------------------- А это Нью-Маркет, Тотарсаль. На сегодняшний день это главное место на планете, где торгуют чистокровками, английскими чистокровными лошадьми, преимущественно для скачек. Цены здесь сумасшедшие. Лоты начинаются примерно от тридцати тысяч, доходят до пятисот тысяч. Еще в прошлом году, здесь, по резиновым манежам аукционных залов бежала испуганная малышка Терезия Третья, так же как и выставленные сегодня на продажу лошади. За день здесь совершается от двухсот пятидесяти до пятисот сделок. Здесь полторы тысячи денников, целый гигантский город из денников. Здесь собираются все, кто сколачивает состояния на скачках или на них же разоряется. И одну за другой, в манеж аукционного зала ведут двухлетних перепуганных чистокровок и надрывается из двадцати динамиков голос, гремящий без остановок о лотах, ценах, лотах и ценах. - «Роскошное начало и абсолютно не принято, не принято говорить о том, что будет со всеми этими поразительными лошадьми, юными и хрупкими, грациозными, волшебными. О том, что будет с ними через два года. Что, по большей части они превратятся в калек и уродов, у них будут переломаны кости. Кости у скаковой лошади ломаются даже не от ударов, а от дикого напряжения мышц, которое испытывает лошадь на скачках. У 95 процентов после первых и вторых скачек будет из ноздрей, изо рта идти кровь. И это все нормально, это все обыденное дело, потому что скачки – это система, которая истязает и уничтожает лошадей. -------------------------------------------------------------------------------- А в мягкой комнате клиники «Росдейл и Партнерс» малышка Терезия уже встала на свои ножки. Здесь, за герметичными дверями абсолютная тишина, здесь нет звуков изуродовавшего его ноги мира, мира человеческих забав. Звуков, где так странно смешались, преобразовавшись в радио скрипучий голос с цифрами лотов, гагатания сотен и тысяч йеху. Но эти звуки, на самом деле ни куда не делись. Говоря об удивительных отношениях человека и лошади, надо всего на всего набраться мужества и признать наиочевиднейших факт – железо, железо есть способ контролировать лошадь, при помощи причинения ей сильной боли во рту, у него нет никакого другого предназначения. Железо во тру лошади, символ страха всадника перед мощью и свободолюбием лошади, символ не умения и не желания понимать лошадь и быть ею понятым. Естественный вопрос: Если лошади так больно, почему она не взбунтуется и не разнесет все эти спортивные соревнования. Просто, тех, кто не смирился, не сломался, вы не увидите на соревнованиях, их судьба заканчивается раньше и совсем страшно. -------------------------------------------------------------------------------- Впрочем, по настоящему поразительно в этой истории совершенно другое: помимо пути йеху, пути злобы, пути насилия, жестокости, избиения, железа во рту, есть и еще поразительный путь, путь не приемлющий ни какого железа, ни каких наказаний, никакого насилия надо лошадью вообще. Часть I Страница: 6/6 Хулиган с золотым сердцем Это Перст. По причине его буйного характера, его неудержимости, его стремительности и его мощи, поразительного свободолюбия храбрости и не желания смириться, дорога его было только одна – на мясокомбинат. Спортсменов, которых, прельстившись его физическим совершенством, пытались с ним справиться, он размазывал по стенкам, ломал им руки и ноги. На любое насилие он привык отвечать таким насилием, что от него отступились, он был непобедим. - «Там, где я его нашел, с его диким, буйным, непобедимым характером боролись традиционным способом: его неделями и месяцами не кормили, рассчитывая, что он сдастся, а он не сдавался, потому что он, в принципе своем, совершенно изначально был непобедимым конем.» Он не сдавался. Продали его за копейки, как безнадежного, несмотря на его высокую кровь, силу и красоту. - «Когда-то гостившие у меня индейцы, из резервации Северной Каролины, дали ему имя Тащунко Витко, что означает «неистовая лошадь». А вот, поразительная по силе и таланту рыжая кобыла Липисина. А вот ее мама, знаменитая Химера. Липисина, впрочем, в свое время была сломана голодом, как и ее мама, Химера, но откормилась и проявила свой характер во всем блеске и во всем великолепии. Посмотрите на эту игру. Посмотрите на мощь, веселье и неудержимость лошадей. Здесь легко пронаблюдать, как на самом деле буйны, вспыльчивы и горячи лошади, которых я воспитываю. Лошади обожают игры, и все время воспитания начинается с того, что я учу лошадь играть со мной, как с другой лошадью, порой очень жестко, очень драматически напряженно, ибо здоровую лошадь, хорошей крови переполняет ее собственная мощь и озорство. Игра их заводит и пьянит. Проявивший трусость или слабость, человек выбывает из этой игры навсегда. Человек должен оказаться не только полноценным партнером лошади, но и лидером, ибо такая восхитительная, такая соблазнительная, лучше тысячи морковок, штука для лошади, как игра, начинается и заканчивается по желанию человека. Человек здесь выступает в качестве доминантного жеребца, который устанавливает с каждой лошадью в табуне свои порядки и свои отношения. Именно эти, неудержимые, яростные лошади, уже под седлом, уже приняв на спину всадника, должны, не растеряв своей мощи и веселья, не связанные уздечкой или железом, они должны стать абсолютно послушными, готовыми к выполнению фигур и элементов От Эколь самой высокой и самой сложной в мире школы верховой езды. Поскольку сегодняшняя От Эколь все строит на свободе лошади, как с всадником, так и без него, то и разумеется, воспитываются лошади совершенно свободными, лишь с тоненьким ремешком, свободно висящим на плечах. Но возвращаемся к игре. Чем круче игра, тем лучше. Со сложной, горячей и лидерствующей лошадью, как, например, эта верховая чистокровная кобыла, всегда возникает момент, когда пользуясь в игре контактом, еще легким, надо положить лошадь на землю, но по честному, без приспособлений, ни как не ограничивая ее свободу, примерно, примерно, просто так, попросив ее об этом. Это один из способов доказать свое лидерство – лежащая лошадь абсолютно беззащитна, что она прекрасно знает, а человек в такой ситуации, лежа сверху, не причинил вреда, не воспользовался этой беззащитностью и доказал старшинство. «Эээ, да он годиться в друзья и важаки» - быстро соображает лошадь Научив лежать, я тут же учу лошадь сидеть. Это необходимо как для ее воспитания, так и для совершенствования ее движений, ибо ни что, так как сидение не укрепляет ее спину, поясницу и ее ягодичные мышцы. Тут не может быть исключений, лошадь, которая не научена сидеть, всегда будет физически недоразвита и все ей будет тяжело. Научив сидеть, я тут же делаю такой элемент, как аве, основанный на наработанной мощи сидения спины и поясницы. Здесь, в аве, подключаются еще и плечи. А где первая работа плечей, там и вторая, там и обратные пируэты на трех ногах. И пируэты на скрещивающихся передних ногах. Имея развитую поясницу и плечи, лошадь очень легко учиться растяжкам и легкости в обращении с собственными передними ногами, что готовит ее к испанскому шагу Потом, когда лошадь будет исполнять такие суперсложные фигуры От Эколь, как дуз, балансе, или испанская рысь, сказочная эластичность поясницы, спины и плечей, воспитанная этими простейшими элементами, будет очень даже востребованными, лошади все будет легко и все будет ей в радость. Ну а в результате, я получаю лошадей не только сказочной мощи и сказочной силы, но еще и сказочного совершенно послушания. Вот этот прохвост прекрасно знает, что достаточно ему дернуться, и он своим копытищем голову мне раздавит как орех. Он это знает великолепно именно по этому, именно по этому не дернется ни когда. Перст, он же Тащунко Витко, Неистовая Лошадь, оказался способным прощать и любить. Он простил человеку всю человечью глупость и человечье зло, что испытал на себе, когда его еще мучили, били и морили голодом спортсмены. Теперь, воспитанный по принципам От Эколь, без наказания, без железа, без любого ограничения свободы, он раскрылся, как мудрое и благородное существо и для работы с ним не нужно ни железо, не принуждение, ни окрика. Он, конечно же, остался хулиганом, но хулиганом с золотым сердцем. Впрочем, лошадь без золотого сердца найти на этой земле очень трудно, я полагаю, не мыслимо. Все они с золотым сердцем. И эти, лошади на соревнованиях, задерганные, избитые, превращенные в спортивные снаряды, ненавидящие и боящиеся человека – это тоже все лошади с золотым сердцем, которые когда-то были готовы любить, дружить, понимать и прощать.

Кисонька: Часть II Страница: 1/11 Лошадиная энциклопедия Александра Невзорова Часть II Воспитание Haute Ecole Говоря о воспитании лошади всегда нужно помнить, что есть такая деликатная и неприятная материя, которая именуется словом хлыст. -------------------------------------------------------------------------------- Вот стандартная реакция на хлыст обычной спортивной лошади. Один вид хлыста, я уже не говорю о прикосновении, приводит лошадь в состояние истерики, никакой мысли, как только удрать по дальше, удрать любой ценой и любым способом, у лошади нет. Панический страх хлыста, его вида, его прикосновения, его мерзкого свиста, характерен почти для всех лошадей мира. -------------------------------------------------------------------------------- Итак, хлыст. Все вышесказанное, не обозначает, что у мастера, когда он сидит верхом, или у мастера, когда он работает с лошадью на земле, не может быть в руках хлыста. Хлыст необходимейшая штука, хлыст дирижерская палочка, это продолжение руки. Хлыстом подсказывается ритм, темп подъем ног… Все делается хлыстом. Хлыстом нельзя только одного, хлыстом нельзя ударить и лошадь должна это великолепно знать, она должна абсолютно не бояться хлыста и должна знать, что ее им никогда не ударят. Совершенно не важно, что у вас в руках, хлыст, три хлыста, два хлыста или атомная бомба, важно как относиться к этому лошадь. Лошадь, которую никогда не били и никогда не наказывали относиться к хлысту совершенно спокойно и вместе с тем реагирует на хлыст… реагирует на хлыст – как на некий учебный инструмент. В процессе воспитания лошади присутствует еще и очень большой хлыст, так называемый шамбарьер. Лошадь, как правило, боится шамбарьера еще сильнее, чем обычного хлыста, так как удар его еще больнее. Правда, лошадь, которую никогда не били, которая понимает, что не ударят, не боится даже шамбарьера. -------------------------------------------------------------------------------- Шамбарьер, вообще, опаснейшая штука. Шамбарьер – это один из главных секретов цирка. Нигде, на арене цирка нет лошади спасения от шамбарьера, от удара по ушам или по пахам, удара очень сильного и болезненного. Итак, кроме всем известных земных путей лошади, у нее есть еще один путь, путь имя которому цирк. Часть II Страница: 2/11 Цирк Это последний день маленького шестнадцатилетнего арабчика по имени Оман в цирке. Последний его прощальный выход на красные ковры манежа. Он не то, чтобы стар, шестнадцать лет для лошади это скорее вторая зрелость, эпоха разумного мужества, сформировавшейся силы. Но цирковой манеж жестокая штука и не всякие лошадиные ноги выдержать удары ими по наливной резине или тартану арены. Серый арабчик, с волшебными глазами больше не может работать в цирке, ветеринарный приговор однозначен: Оман уходит навсегда, безразличный к людским слезам. Последний круг… На самом деле такого ритуала не существует. Да… Еще круг… Еще круг. Это все придумал я. На самом деле цирковые лошади уходят гораздо проще, гораздо банальнее, гораздо страшнее в абсолютное никуда. По счастью, история Омана имеет великолепный конец, его повезут не на цыганскую бойню к смуглым дядькам с ножиками, ни в мерзкий городской прокат, к злобным детишкам с хлыстиками, его просто берут жить и у него будет то, чего не было никогда в жизни, маленькая, но своя, и, наверное, чудесная левада, свой денничек и тихое лошадиное счастье, счастье жизни, вдали от рева залов, от коневозов, шамбарьеров. И у того, кто приютил коня, будет счастье смотреть в его огромные глазища, в которые цирк добавил столько же муки, сколько же и мудрости. Забавно, но почти как абсолютное правило, здесь, на цирковых манежах, под порчеными попонами и перьями, в пересветах сотен цветных огней, обитают изгои лошадиного мира, отбракованные с ипподромов, из конного спорта, со скачек лошади, которым больше нигде в мире места бы и не нашлось кроме как в цирке. Цирк беден, беден по определению и это его привычное комфортное состояние. Бедность цирка – это его традиция и религия одновременно. И цирк принимает всех: хромых, кривых, одноглазых и чуть подлечив, припудривает их, осыпает блестками, увенчивает султанами и выталкивает в жизнь, на красные ковры своих арен. А с маленьким арабчиком Аманом, кстати, все оказалось правдой. Его лошадиные мечты о покое и о любви сбылись. На маленькой, маленькой ферме в компании вороного, очень толстого и философичного пони он обрел вечный и бескорыстный приют. Изувеченные ареной ножки еще болят, но глазища стали еще ярче и еще мудрее. И дай бог, всем цирковым лошадям и всем лошадям вообще, именитым и безвестным такую вот пенсию. Но лошадиный бог бессилен, а человечьему богу нет дела до лошадей. Так что Оману просто очень повезло. Вот, пожалуй, и все о цирке. -------------------------------------------------------------------------------- И все же главным и определяющим фактором в судьбе лошади всегда был, есть и будет человек. Но роль его предельно гадка и жалка. Либо это спортсмен, который истязает лошадь ради адреналинчика, розеток, собственных амбиций. Либо это жокей, у которого уже рука отсохла от того, сколько он вынужден эту лошадь бить. Либо это эстетствующая дама-прокатчица, которая мучает лошадь, не понятно во имя чего, хотя понимает, что ни на какие олимпиады ей не попасть. Но мы не будем говорить об этих людях, мы будем говорить о людях других, о тех людях, которые изменили мировую судьбу лошади благодаря своему благородству, пониманию лошади и доброте. Часть II Страница: 3/11 Люди Парелли Все эти люди знаю, что просидеть без всякого движения им придется часов восемь или десять. Причем, за право, разинув рот просидеть все эти часы, укутавшись, как старая шайенка в три одеяла, каждый, приехавший сюда, в глухую провинцию надменный британец заплатил за вход фунтов по двести. Причем это вам не Лондон, это Салехул, в переводе на русский «черт знает где». Сюда еще надо добраться. У американца Парелли такие вот центры есть почти во всем мире, в Канаде, Австралии, Франции, Германии. Я долго спорил с Парелли по поводу места проведения съемок и все же настоял на Англии с ее скептической и абсолютно не сентиментальной публикой. Здесь, в зале, в основном бежавшие от примитивности и жестокости конного спорта, бывшие спортсмены, от чайников до олимпийских чемпионов, здесь, удравшие с ипподромов жокеи, чья душа оказалась чуть посветлее, чем у прочих, здесь ищущие свой путь в мире лошади английские старушки, девочки и дамы. Здесь владельцы призовых рысаков, которым, наконец, стало стыдно, да и кого здесь только нет. И всех привела в этот выстуженный ангар на окраине Салихула дикая жажда лошади, жажда узнать главный ее секрет, узнать тайну дружбы с нею, тайну особых с нею отношений. Парелли учить всему этому, учит никогда не наказывать лошадь. Он невероятно влиятелен и невероятно знаменит в мире. Человека, который был бы равен по количеству поклонников, фанатов, апостолов, приверженцев в конном мире, пожалуй, не найти. Пат Парелли. Он очень не прост, этот Пат Парелли. Это очень американистый, очень жесткий и рассудочный усач, делающий на своей системе новых отношений человека с лошадью великолепный бизнес. И вот эта империя Парелли, она уже приобрела свои абсолютно отчетливые очертания и абсолютно отчетливую и везде распространенную символику. Парелли уже десять лет является сумасшедшей силой бренда и исповедники его системы одеваются в куртки Парелли, смотрят кассеты Парелли, читают книги Парелли и жизнь свою рассчитывают по часам Парелли. Дружба человека и лошади стала супер товаровом. Впрочем, можно ерничать по этому поводу сколько угодно, но именно Пат в этом и прошлом столетии силой, обаянием и действенностью своей системы спас десятки тысяч лошадей от спорта, от побоев, от разрывающего рот железа и именно Пат десятки тысяч лошадей в мире сделал счастливыми. Он предложил не сложную и гениальную систему обучения лошади через игру с нею. Систему, сила которой в ее доступности почти любому. В системе Парелли нет сложных элементов, которыми наполнена, например, старинная От Эколь, таких как курбет, дуз или балансэ. Вершиной мастерства, доступной лишь самому Парелли, который, безусловно, великий всадник в своей школе, это не очень совершенное пиаффе. Но в этой системе есть бездна лошадиного счастья, есть понятая и понимающая лошадь, а это поважнее чем любое пиаффе. -------------------------------------------------------------------------------- Не смотря на то, что это вроде бы так естественно, дружить с лошадью и выстраивать свои отношения без всякого железа, без побоев, без позорного спорта, того, где лошадь это все на всего спортивный снаряд, не очень многие люди в мире решаются на честные отношения с лошадью, этих людей, этих мастеров, что уже вписали свои имена в мировую историю лошади, отказавшись от всякого железа и применения хитростей или силы стоит знать и помнить: Это красавица Магали Дельгадо. Друг огромного серого лузитано Дао До Керена. Это умнейший и хитрый француз Жан Мак Эрбен, тоже наделенный даром дружить с лошадью. Это великая Силк Валентин, рассказ о которой еще впереди, воспитывающая лошадей не вставая с инвалидной коляски. Впрочем, есть и еще один человек, который почти одновременно с Патом Парелли совершил лошадиную революцию. Он сделал невероятное, он возродил самую эффектную и красивую школу мира, старинную французскую От Эколь, ту самую, порожденную Плювинелем, Гериньером и Де Нестьером. Школу, сегодня казавшуюся не достижимой по сложности ее курбетов, балансэ и испанского шага. И бесконечно любя лошадь, этот человек вытряхнул из старой От Эколь ее средневековую жестокость, оставив лишь суть ее, которая в сочетании с бесконечной мягкостью и воспитании этих методов стало еще ослепительнее.

Кисонька: Часть II Страница: 4/11 Люраши Вот он. Господин Марио, Марио Люраши. Мой учитель - Марио Люраши. Марио Люраши. На протяжении последних пятнадцати лет и по настоящий момент является самым успешным, самым востребованным и самым знаменитым в Европе мастером От Эколь, мастером конных трюков в кино и мастером воспитания лошадей. Фигуры От Эколь в исполнении лошадей Люраши давно стали не просто абсолютно каноническими, а стали национальной гордостью Франции. Он учился у Испанцев - у старых Испанцев и индейцев Лакота и Кроу. Имеет собственное индейское имя, которое я не могу назвать публично в соответствии с традициями вежливости, принятыми у народов великих равнин. К индейской части своей биографии относится крайне серьезно. Родился на Сицилии, в семье коммунистов, пятьдесят пять лет назад. Тридцать лет назад уехал во Францию, благодаря поразительным способностям в работе с лошадьми быстро прославился, купил аббатство XII века возле Парижа, которое перестроил под конюшню для своих пятидесяти лошадей. В соответствии с традициями От Эколь пластика лошади формируется через испанский шаг, испанскую рысь, балансе и курбет. Гимнастическая база От Эколь настолько сильна и универсальна, настолько легко создает из любой лошади эталон грации, что природным пластическим данным никакого значения при выборе лошади не придается. -------------------------------------------------------------------------------- - Скажи мне какой твой выбор. Есть две лошади: у одной прекрасная природная пластика, а у второй лошади нет природной пластики, но есть огромные способности и желание учиться. Каков будет твой выбор? - Конечно способности. Конечно вторая лошадь, поскольку любую пластику очень легко сформировать. -------------------------------------------------------------------------------- И это абсолютная правда. Он дьявольски мудр и не считает, что поставил точку в истории отношений человека и лошади. Напротив, он справедливо полагает, что он возродил От Эколь с ее традициями элементов запредельной сложности для всадника и лошади, а его ученики, кому предстоит хранить дальше традиции и секреты школы, должны все эти элементы выполнять на полностью свободной лошади, освобожденной от уздечек, железа, шпор и любых наказаний, причем, ученику может сильно попасть хлыстом по рукам за лишнее движение кордео - тоненькой веревочкой на плечах у лошади. Это уже считается запредельной грубостью. Важнейшие элементы воспитания лошади От Эколь исходят из позабытого ныне испанского шага... Часть II Страница: 5/11 Испанский шаг Итак, начало всего, основа всего - испанский шаг. История испанского шага запутанна и туманна, изобретателем испанского шага формально считается все тот же де Нестьер, хотя у меня уверенности в этом нет, да это впрочем, и не важно. Важно то, что это движение является основным, формирующим пластику лошади, движением. Испанский шаг дает свободу и вымах передних ног, он делает абсолютную растяжку плеча, более того, он формирует абсолютное равновесия лошади. Естественно, все эти чудеса происходят, когда это именно испанский шаг. Но не тогда, когда это школьный шаг, как здесь, например. Или стреляющая нога или цирковой шаг, вот как здесь. Этот вид шага только уродует лошадь, калечит ее суставы и плечи - это легко заметить. Этот цирковой шаг сделан битьем по ногам и битьем же поддерживается, я бы назвал это "гнусной имитацией" испанского шага. Легко заметить, что как только впереди нет типа с палкой, который колбасит лошадь по ногам, нет и шага. Настоящий испанский шаг от подделки отличить очень легко. Настоящий испанский шаг практически бесшумен и для того, чтобы его расслышать, приходится прикладывать ухо к грунту манежа, чтобы понять качество испанского шага, потому что настоящий испанский шаг это настолько сильное и легкое, грациозное, рисующее движение, что расслышать его даже, даже таким образом практически невозможно. -------------------------------------------------------------------------------- Испанский шаг позволяет очень легко добиться таких простеньких, но нужных для воспитания движений, как пассаж - меленная и очень ритмичная рысь, пиаффе - то есть рысь на месте и тер-а-тер, так называемый двухтактный школьный галоп. Естественно, все это возможно лишь тогда, когда есть абсолютное доверие и абсолютное послушание лошади, готовность лошади лечь по незаметному знаку, сесть, подниматься в самый сумасшедший или наоборот, в очень короткий галоп, менять на галопе ноги в темп, легко останавливаться от незаметного движения корпуса всадника, легко вставать на песаду и двигаться на задних ногах под всадником. Впрочем, все это, как и аппортировка любых предметов, да и вообще любые удивительные движения и действия, есть абсолютная элементарщина, о которой даже и не стоит говорить подробно. -------------------------------------------------------------------------------- Сделав лошадь собственностью, человек со всей своей страстью, начал познавать, изучать и стараться улучшить движения лошади, создавая специальные изучающие механизмы и компьютерные программы. Человек написал тысячи книг и статей, напридумывал жестокие, бредовые приспособления, типа этих, предназначенные для того, чтобы болевым воздействием на рот и затылок лошади, установить ее голову в положение, соответствующее эстетическому стандарту человека. Или этих, изобретений, предназначенных для того же. Он придумал бредовые, очень жестокие системы тренинга, которые ничего не совершенствуя, гробили тысячи лошадей и всюду, всегда и по сей день он набивает рот лошади железом, опутывает ее километрами ремней и веревок, стремясь причинить лошади как можно больше разнообразной боли и неудобства, наглухо запечатывая ее голову в ремни, парализуя уздечкой челюсти и затылок. Причем замкнутость этого круга очевидна: чем сильнее воздействие, тем больше сопротивление; чем больше сопротивление, тем еще сильнее меры воздействия и так до бесконечности, до бунта лошади, а там - побои, эскалация бунта в ответ и побои еще более свирепые. Это повсеместная, обыденная реальность в любой области взаимодействия человека и лошади, в первую очередь в спорте. -------------------------------------------------------------------------------- Я и сам, пока не понял бессмысленность и подлость железа, воспитывал и учил лошадей почти так же, как весь остальной конный мир, пока мне не стало стыдно, и я не понял, что надо учиться выстраивать свои отношения с лошадью без всякого ее принуждения к этим отношениям. В конце концов, выучить лошадь элементам - тому же пиаффе с уздечкой, может любой дурак. -------------------------------------------------------------------------------- Для того чтобы лошадь хорошо двигалась, имея на спине всадника, она должна быть, то что называется "в сборе". Затылок должен быть согнут, задние ноги подведены под корпус, спина чуть округлена. Обычно лошадь заставляют это сделать ремнями и железом, мучая при этом страшно, не умеющий раскрывать сознание лошади и обращаться к ней напрямую, человек изобрел десятки приспособлений, одно другого идиотичнее, а на самом деле все так просто: подходишь к лошади и просишь ее сдать в затылке и сделать полный сбор. Никаких ремешков, никаких гогов, развязок и прочего хлама для этого не требуется. Лошадь все сделает, хотя поначалу удивиться. Лошади очень любят доказательства, поэтому можно попросить ее сделать что-нибудь простенькое и примитивное, но то, что невозможно физически сделать без сбора, к примеру, пиаффе - рысь на месте. А уж приняв всадника на спину даже такой пустяк, как то же самое пиаффе будет вовсе невозможным без сбора, что лошадь прекрасно поймет. И потом уже, на любом аллюре, без всяких ремешков, сбор для нее будет делом и легким и приятным, главное она сама всегда сможет регулировать нужную его степень, и сбор, сгибание затылка никогда не превратиться в наказание. -------------------------------------------------------------------------------- Следующий, столь же важный этап в воспитании От Эколь - это испанская рысь. По биомеханике, это тот же испанский шаг, но порывистый, энергический и мощный, с сильным продвижением вперед. Учат лошадь испанской рыси только в руках. Разумеется, оставляя и голову лошади и саму лошадь совершенно свободной. -------------------------------------------------------------------------------- Предельно важным элементом воспитания является балансе, и ничто не воспитывает так равновесие лошади под всадником, как балансе. Часть II Страница: 6/11 Курбет Обязательной частью воспитания школьной лошади являются так называемые "школьные прыжки" или "прыжки над землей". Их очень много, есть круппады, лансады, баллотады, но все они являются производным от одного единственного, главного прыжка, который называется курбет. К курбету лошадь надо готовить, она должна быть настолько развита физически, чтобы без труда пройти на задних ногах по крайней мере четырнадцать шагов и она должна очень легко подниматься в положение песады под всадником. Технология курбета очень проста: лошадь поднимается на почти вертикальную песаду, выталкивает себя и прыгает вперед и вверх и обязательно должна приземлиться только на две задние ноги. Вся колоссальная сложность подготовки настоящей лошади От Эколь - доведенный до абсолюта контакт с ней, повышенные требования к физической ее форме, полностью опровергают теорию о боевом или военном предназначении фигур От Эколь. Да и вообще, надо хорошо представлять себе военную лошадь, чтобы понять дилетантизм этой теории, равно как, и вообще стоит заглянуть в прошедшие века, чтобы понять чего стоила война лошади.


Кисонька: Часть II Страница: 7/11 Война Лошадь на протяжении всех веков человеческой истории была непременным атрибутом войны. Почти сорок веков война была абсолютно немыслима без лошади. Впрочем, практически все, связанное с ее участием во всех войнах всех эпох и народов мифологизировалось, идеализировалось, романтизировалось и позже кинематографизировалось. Человечество создавало мифы, красивые мифы об удали кавалерии, такие же красивые мифы об эффективности и красоте лошади на войне, о конных поединках. В действительности, судьба кавалерийских сражений решалась эспинами - такими вот стальными колючками, которыми засевались поля сражений, и которые мгновенно калечили любую наступившую на них лошадь. Лошадиные доспехи - тоже миф, ибо ноги лошади защитить невозможно, а лошадиные ноги поразительно хрупки. Наполеон был предельно откровенен, высказываясь о военной лошади. "Что? да... лошадь, а! Вы, наверное, насмотрелись вранья на картинах Жерико и Давида. Там нет ничего общего с действительностью. Как известно, лучшая боевая лошадь это та, которая умеет страдать наиболее долгое время. Лошадь - это враг, если она везет врага и строевой приказ Великой Армии совершенно однозначен: "Пулями и картечью по лошадям!". В первую очередь по лошадям, они - лучшая мишень, чем их всадники". В действительности, практически не было блестящих киношных атак и эффектных поединков. Были лишь быстрее или медленнее перемещающиеся орды измученных, завшивленных, облишаенных, голодных лошадей. Порой, правда, военные лошади удостаивались немыслимых почестей. -------------------------------------------------------------------------------- Февраль 1150 года, уже полтора века, как Русь приняла византийскую веру, но живы еще были в душах русских князей старые славянские боги. В ночь на восьмое февраля под Луцком, в бою между людьми Изяслава Киевского и Юрия Долгорукого под сыном Юрия Долгорукова - Андреем Юрьевичем был смертельно ранен его боевой конь Алий. Великие заслуги имел тот конь, был знаменит храбростью и верностью князю Андрею Юрьевичу и князем был любим так, что однажды князь убил своего оруженосца, посмевшего ударить коня, и так велика была их верность друг другу, что желал князь после смерти своей встретиться с Алием на небесах и быть снова вместе. Князь потребовал от Византийских монахов, бывших при войске причастить коня перед смертью, но был осмеян, и сказано ему было священниками, что скоту и лошадям нет места в Царствии небесном. И тогда, по чину старых русских богов повелел князь хоронить Алия воинским языческим чином, призвав на погребение его и благословение Семаргла и Перуна. Страшным грехом назван был его поступок, но после смерти желал оказаться князь там, где будет конь, и сказал: "Грешу смело и радостно, ежели не будет Алия в Царствие небесном, то и мне там делать нечего." Сорок дружинников, вместе с князем, не убоясь греха, пронесли коня на берег реки Стырь и воздвигли над ним курган, и поклонились памяти его, и призвали старых богов принять его на небесах. -------------------------------------------------------------------------------- Впрочем, попасть на самые высокие небеса, чтобы свободно и счастливо носиться там по огромной ладони бога, лошадям было проще, чем попасть из страны в страну, а война на новых континентах требовала новых лошадей. Тогда, лошадей из края в край, из страны в страну доставить целыми было очень сложно, особенно сложно было доставить их морем, а это приходилось делать. После покорения Америки, из Испании в Новый Свет двинулись тысячи кораблей, которые везли колонистам лошадей. Без них, освоение огромных пространств было немыслимо. Лошадями забивали гондеки кораблей, на которых практически без движения они должны были провести 2-3 месяца. Вот очень характерная для того времени трехмачтовая посудина, обычно на таких перевозили лошадей и очень характерная для того времени компания моряков-головорезов. Если корабль попадал в месячный штиль, что случалось частенько, то первым делом кончалась вода. Одуревшие, квелые крысы лезли на столы к людям, люди безумили от безделья и дикого пьянства и резали друг друга, а когда воды не оставалось совсем, принималось решение выкидывать лошадей за борт. Если бы они от жажды умерли в гондеке, то морякам пришлось бы вытаскивать пятисоткилограммовые трупы на запорках. Поэтому, пока лошади еще могли ходить, их выводили на палубу и скидывали в океан. Именно по этой причине и появилась на морских картах так называемая "Лошадиная широта" - в память о сотнях и тысячах погибших здесь, посреди океана, Испанских лошадей. -------------------------------------------------------------------------------- На старинной эмблеме От Эколь, там где на ожерелке шлема написаны слова де Нестьера: "Le cheval est toujours droit", что означает: "Лошадь всегда права" с недавних пор появился чокер - кастовый знак североамериканских заклинателей лошадей, в память о том, сколь многим школа От Эколь обязана касте североамериканских заклинателей лошадей Часть II Страница: 8/11 Вакан-танка Он говорит, что все так перемешалось, все так перемешалось, что он видел много, много женщин, которые выкармливали своим молоком жеребят и много кобыл, которые выкормили своим молоком человеческих младенцев. "Мы были жалкими и не могли передвигаться далеко, и видя несовершенство человека великий бог Вакан-Танка решил исправить дело и дал человеку лошадь. Он сам пришел к людям в образе мальчика, лошадь под ним была без всякой уздечки, он пришел в образе мальчика с сидящей лошадью, мальчика, смеющегося посреди военного танца, он не открывал рта, но танцующие войны все слышали его слова, которые мешались с громом и шумом дождя. Вакан-Танка сказал, что лошадь есть главный подарок бога и что она равна человеку. Мы предали великую тайну, когда человек впервые ударил лошадь, и позорная смерть стала участью танцующих войнов. С честью умерли только те, кто сохранил в душе своей знания о равенстве лошади и человека и только их Вакан-Танка принимал в небесных типии, как дорогих гостей». Часть II Страница: 9/11 Дом Можно, конечно, с трогательным лицемерием рассуждать про то, что для лошади лучший дом - это прерия, это степь. Ничего подобного. Нас тоже обстоятельства загоняют в клетушки квартир и домов, потому что там безопаснее и теплее. Конечно, можно было бы предоставить лошадям возможность жить дальше в степях и прериях, но там болезни, смерти, холод, волки, койоты, хищники и так далее и так далее. Желая уберечь их, прежде всего, мы строим для лошадей… мы строим для лошадей дома. -------------------------------------------------------------------------------- Романтическим образчиком лошадиного дома на все времена, конечно, останутся конюшни принца Конде в Шантильи. Здесь, в Конюшнях Шантильи, в конюшнях принца Конде тихо, пустынно, гулко, если остановиться и прислушаться - слышно пищание летучих мышей под сводами, слышно курлыканье голубей. Здесь становиться понятно, чем же, собственно говоря, Франция покорила человечество и чем же Франция покорила лошадь - тем, что она умела вокруг лошади организовать невероятный культ лошади. Где-то здесь, под двадцатиметровыми сводами старых конюшен и манежа покоится сердце принца Конде, настоящее сердце. Когда оно остановилось, придворный хирург изъял его из груди принца, согласно его завещанию. Принц велел захоронить свое сердце в своих конюшнях. Легко представить себе смерть мятежного принца, который все свое состояние и всю свою жизнь посвятил своим конюшням и лошадям. Легко представить себе, как лился дождем воск со свечей на исшарканные плиты пола, как храпели во тьме лошади в след хирургу и камердинеру принца, которые, исполняя его завещание, метались по старым конюшням с кровоточивым, завернутым в синий бархат, сердцем Конде, ища для него местечко. То, что есть сейчас - великолепно, вполне достойно памяти влюбленного в лошадей странного принца. В музее живых лошадей великой холью и любви доживают тщательно собираемые со всей Франции старые лошади всех пород. В строгом соответствии с традициями этих стен возрождена школа, пусть не самая сильная и блестящая, но все же исповедующая традиции старой От Эколь, то есть От Эколь с железом. -------------------------------------------------------------------------------- А лучшие конюшни, конечно, можно найти в Англии, в Уорвиркширском иппологическом колледже. Здесь преподают настоящий конюшенный порядок, здесь изучают лошадь и во всем ее великолепии и в многообразии проблем, болезней и травм от рождения до смерти. От великого момента рождения новой лошади, до того дня, когда в ее опустевший навеки денник, шурша резиновым плащом и хлюпая сапогами, придет угрюмый дезинфектор и струями пара и воды смоет со стен и кормушек следы ее дыхания и жизни. -------------------------------------------------------------------------------- Россия. Очень типичная русская конюшня. Мы под Москвой, всего в каких-то ста тридцати - ста километрах от Москвы и это достаточно характерная и обыденная русская конюшня. Вообще конюшни, разумеется, бывают всякие. Бывают забавные конюшни, бывают омерзительные и тошнотворные. Последнюю категорию культивируют владельцы спортивно-прокатных городских лошадей в России. Как правило, при таких конюшнях нет даже человеческого сортира, и лошадники-спортсмены отправляют нужды свои в денниках, прямо под ноги лошадей. Дикая жадность хозяев таких конюшен набивает лошадьми грязные, разваливающиеся сараи под завязку, ведь каждое место сдается не меньше чем за двести долларов в месяц. Когда такие конюшни горят - большинство лошадей гибнет, как это было недавно в Санкт-Петербурге. Впрочем, спортсмены-прокатчики, населяющие эти конюшни, тут же, спустя несколько дней после пожара, по сути, на пепелище устроили веселые соревнования по конкуру. Особые, непостижимые существа, все же эти наследники йеху. Забавно, но среди спортсменов, настоящих садистов и негодяев едва ли один процент, все остальные либо не понимают, что делают, либо боятся задуматься, ибо задумавшись, придется меняться. Ибо меняется мир и уже рядышком с именами таких мастеров, как Парелли, Люраши, Делгадо, ярчайшим светом, сперва ослепившим, а потом заставившим прозреть тысячи людей вспыхнуло имя маленькой, парализованной женщины по имени Силк Валентин... Часть II Страница: 10/11 Силк Вот она - Силк Валентин. Я много раз видел ее выступления, и так ни разу не смог удержаться от слез восторга и преклонения. Я хорошо знаю ее вороного фризона Бико. Это гордый, веселый, но очень вспыльчивый жеребец. Его вечно распирает его дикая мощь, помноженная на бесконечное его же озорство. Он по сумасшедшему любит свободу, но еще больше чем свободу он любит маленькую парализованную женщину в зеленой колясочке, женщину, с которой прожил почти всю свою жизнь, которая никогда не дотронувшись до него, никогда на него не садясь, научила практически всем элементам Высшей Школы, превратив буяна в одного из самых потрясающих и знаменитых коней мира. Силк и Бико легко выступают и в Европе и в Америке, легко проводят открытые уроки. Залы то мертво, обалдело молчат, то разрываются овациями, то плачут. -------------------------------------------------------------------------------- Вот они - отношения и вот то... лошадь которая ничем не связана, лошадь которая абсолютно... освобождена, освобождена не только отсутствием недоуздков, уздечек, освобождена еще и тем недугом человека, когда человек не может, не может даже… даже подняться и пройти несколько шагов и тем не менее лошадь остается абсолютно преданной и абсолютно послушной. -------------------------------------------------------------------------------- Когда она впервые встретилась с Бико, тот был обычным молодым жеребчиком, как и все молодые жеребчики, он был убежден, что человек - это страшная пакость, а Силк сразу влюбилась в Бико, а Бико зубами выволок влюбленную Силк из ее коляски и потащил по манежу. На другой день, когда она вновь подъехала к нему, он ударил по коляске всей мощью своих задних ног, он был готов к бою с человеком, с веревками, железками, но совершенно не представлял себе привораживающей силы человеческой любви. Силк была, пожалуй, первым человеком, который в отношении с конем применил самое страшное человеческое оружие, до той поры неизвестное лошади, это была безупречная, последовательная честность в отношениях, безупречное равенство - никаких ремешков, никаких веревок, никаких железок. И еще, было ее бесконечное терпение и бесконечное бесстрашие, и вороной хулиган растаял и открыл сердце свое женщине по имени Силк Валентин. Силк доказала себе и миру самое главное, доказала, что любые проблемы в отношениях человека с лошадью есть прямое следствие глупости и злобы самого человека и ничего более. Нет глупости и злобы - нет проблем. Часть II Страница: 11/11 Эпилог Эпоха безграничного торжества йеху заканчивается. Пройдут годы и человечество со стыдом будет вспоминать свои убоги, дикарские забавы, вроде конкура или троеборья. Вспоминать с таким же стыдом, с каким сейчас вспоминает работорговлю, каннибализм или концлагеря. Позабудутся, как страшный сон тройки, скачки, конный спорт и рысачьи бега, все людские забавы, где подчинение лошади основано только на ее боли или на страхе боли и побоев. Впрочем, даже уже теперь, зная, чего стоят лошади примитивные забавы спортсменов, любителей троек, бегов, скачек, зная, что какие бы не говорились слова, и какие бы не придумывались оправдания, здесь все достигается истязанием лошади, истязанием в большей или в меньшей степени. Смотреть на все это уже и теперь тяжко и омерзительно. Как же гениален был Джонатан Свифт, написавший своего йеху. -------------------------------------------------------------------------------- Но все же, эпоха йеху заканчивается Если раньше зло и глупость царствовали безраздельно, определяя судьбу лошади, то сегодня уже имеет место духовное противостояние. Конфликт добра и зла уже начался, конфликт двух взглядов на лошадь и на ее отношения с человеком. Мы в самом начале этого конфликта, исход которого, слава богу, предрешен. Вопрос времени, ибо, что бы там ни писал гениальный Джонатан Свифт, человек и йеху существа, все же, совсем разные. Предупреждение! Все показанное в этой серии, повторять без знания специальных методик работы с лошадью - бессмысленно и очень опасно.

FIRE: ВОТЬ! ХОРОШАЯ, УМНАЯ ВЕЩЬ! ЖЕСТОКО НЕМНОГО, НО НИЧЕГО

Любаша: А книгу прочитала??

mmv:

FIRE: Любаша НУ ЕЩЁ НЕТ, НО Я РАБОТАЮ НАД ЭТИМ.

Любаша: Ну-ну, работай-работай



полная версия страницы